Несмотря на усталость, сон ко мне в эту ночь не шел. Деликатное дело в министерстве финансов удалось разрешить безо всякого ущерба для империи. Однако, на дальнейшую карьеру действующего министра я бы никому не посоветовал ставить. Ну, и Бог с ним и его мелкими секретами.
Я никак не мог отогнать странное предчувствие, появившееся во время разговора с братом. Ах, Шерлок, дорогой мой мальчик. Я изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не вмешаться в твои дела, чтобы не унизить тебя, такого гордого, готовыми рецептами.
Помню день, как я впервые осознал, что ты перестал быть тем резвым мальчиком, который боготворил старшего брата и искал его одобрения. Это было после смерти дяди Уильяма. Дядя оставил нам с тобой все свое состояние, так что следовало почтить его память участием в поминальной службе.
Я приехал к тебе в школу, когда дневные занятия уже закончились, и сотня мальчишек высыпала на улицу. Я сразу узнал тебя среди толпы, тебя уже тогда невозможно было спутать ни с кем. Ты стоял в стороне от других и внимательно разглядывал группу старших ребят, стоявших тесным кругом за полем для регби. Было ясно, как день, что они выбирают жертву для своей новой неприятной шутки.
У меня сжалось сердце в этот момент, я подумал сначала, будто ты ожидал, что мучить станут тебя. Но тут юные изверги пришли к соглашению. Безо всякого сомнения, страдать в тот день было предначертано светловолосому мальчику, который, не подозревая о своей участи, смеялся, играя со сверстниками в крикет. Если бы не Шерлок, то этот день стал бы всего лишь заурядным днем в мрачной летописи общественных школ Британии, но мой дорогой брат уже тогда на дух не мог переносить несправедливость. Всего за несколько секунд он домчался до выбранной жертвы и шепнул ей на ухо пару слов.
Даже с моего места было видно, как тот побледнел. Потом Шерлок добавил что-то еще, и ученик, бросив биту, кинулся бежать в школу. Шерлок же, как ни в чем не бывало, повернулся к приближавшимся школьным тиранам. Без сомнения, его поступок их несказанно разозлил. Слов мне было не слышно, но мимика и жесты не оставляли ни малейших сомнений в том, что теперь беда грозит моему брату. Я даже сделал несколько шагов вперед, но смог себя остановить. Мое вмешательство только усугубило бы ситуацию.
Между тем, глава шайки замахнулся кулаком, целясь Шерлоку в висок, и явно не ожидая от Шерлока сопротивления. Пожалуй, он и все остальные, кто оказался в тот день свидетелями происшествия, так и не поняли, что случилось дальше, я сам смог разобраться только потому, что помнил, с каким восхищением Шерлок зачитывал мне отрывки из какого-то китайского трактата, про чувствительные точки на теле человека.
Так или иначе, но здоровяк-предводитель рухнул к ногам Шерлока, который, с присущей ему театральностью, поставил на поверженного врага ногу. И улыбнулся.
Больше смельчаков не нашлось. Еще минут пять я наблюдал, как рассасывается образовавшаяся на месте схватки толпа и, наконец, подошел к своему младшему брату. Брат задумчиво разглядывал стонущего врага и, ничуть мне не удивившись, сказал: «Не ожидал, что такой простой удар будет столь эффективен». Обсуждать его поступок было не время, так что я положил ему руку на плечо и сообщил о цели визита.
Всю дорогу до дома почившего дяди мы сохраняли молчание. Я не мог подобрать нужных слов, а Шерлок просто не счел нужным разговаривать, все еще переживая недавние события. Но когда повозка остановилась, он повернулся ко мне и сказал «Я рад, что ты не вмешался». От этих слов мне захотелось плакать. Слава Богу, скорбное выражение лица на похоронах было уместно, иначе я оказался бы в неловком положении.
Сложно передать словами всю гамму чувств, которые я испытал в тот момент. Но самое главное, я впервые в жизни почувствовал себя не нужным брату. Он бы сильно удивился и тогда, и теперь, если бы я ему об этом рассказал, и наверняка уверил меня в своей любви, но тут дело не в любви вовсе. Именно в тот день я дал себе зарок, не мешать ему расти. Не мешать ему становиться тем человеком, которым он выбрал стать. Не тянуть его за собой по уже протоптанному и легкому, а значит скучному пути.
Но никогда еще мне не было так трудно исполнять этот зарок, как сегодня. Я составил в голове уже десяток безотказных сценариев, касающихся доктора Уотсона и моего брата, и легко мог придумать еще десять, но мне оставалось только ворочаться на моей идеальной кровати и повторять все те причины, почему я должен позволить Шерлоку самому прожить свою жизнь.